2. "Сталина убил Пурим"

Сразу после войны в СССР начинается противодействие тому положительному отношению к капиталистическому Западу, которое в годы военного союза с демократиями вместе с американской техникой и тушенкой впитало в себя советское общество, в основном интеллигенция. Требовалось "подморозить" общество – как пример можно привести постановление ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 года о журналах "Звезда" и "Ленинград" с критикой Ахматовой, Зощенко и «низкопоклонства перед буржуазной культурой Запада»[5]. Евреи тогда оказались в числе преследуемых не в качестве евреев, а в качестве действительных "космополитов" и "низкопоклонников" в сфере печати, культуры и идеологии. Так, в июне 1947 года была проведена чистка Совинформбюро, где преобладали евреи под руководством заместителя министра иностранных дел С.А. Лозовского (его уволили).

В ходе этой кампании в 1948 году начался нажим на тех еврейских деятелей, которые в годы войны особо тесно сотрудничали с Западом: это был Еврейский антифашистский комитет (руководители: Лозовский, режиссер С.М. Михоэлс, поэт И. Фефер), организовывавший через еврейские организации в США материальную помощь СССР в борьбе против нацизма. Для этого Михоэлс и Фефер в 1943 году с успехом ездили по Америке и, как бы в надежде на вознаграждение, привезли оттуда идею создать Еврейскую автономную республику в Крыму (соответствующее письмо было передано Сталину в феврале 1944 года накануне готовившейся высылки крымских татар). В Политбюро этот план поддержали Молотов, Ворошилов (женатые на еврейках) и Каганович. Правда, другие члены Комитета, поэты П.Д. Маркиш и Фефер, предпочитали вместо Крыма территорию высланных поволжских немцев: «Нам это нравилось и красиво звучало: где раньше была  республика немцев, должна стать еврейская республика»; это было бы актом «величайшей исторической справедливости»[6].

Сталин затягивал решение, но его ускорили статьи о личной жизни советского вождя, появившиеся в декабре 1947 года в американской печати. МГБ установило, что источник информации – Михоэлс[7]... Он был убит месяц спустя в инсценированном дорожном происшествии, а в ноябре 1948 года Комитет закрыли. Просьбу о Крыме Сталин уже воспринял как попытку создать на территории СССР "очаг американского империализма", поскольку именно американское еврейство активно поддержало эту идею.

В сборе информации о личной жизни Сталина подозревали и бывшую сотрудницу Всемiрного еврейского конгресса в Нью-Йорке, которая вернулась в СССР и преподавала английский язык Морозову – еврею, ставшему первым мужем дочери Сталина Светланы. Когда в мае 1947 года этот брак распался, Михоэлс сожалел, что «Морозову так и не удалось закрепиться в семье Сталина»... Во всяком случае, именно еврейские круги, связанные с международным еврейством и США, вызывали у Сталина понятные опасения, тем более что Еврейский комитет «стал спонтанно превращаться в орган еврейской культурно-национальной автономии»[8], ощущавший себя составной частью всемiрного еврейства.

Масла в огонь подлило событие, ставшее переломным в отношении Сталина к советскому еврейству: в сентябре 1948 года московскую синагогу посетила первый израильский посол в СССР Голда Меир и в ее лице советские евреи многотысячными манифестациями выразили свои симпатии Израилю. Таким образом, «Израиль стал для советского режима фактором не столько международного, сколько внутренне-политического характера, как моральная притягательная сила для советского еврейства... Еврейское население Советского Союза, с его глубокой привязанностью к Израилю и сильными симпатиями к Западу, рассматривалось как явно "неблагонадежный элемент", а Израиль – как основной источник этой неблагонадежности»[9]. От советских евреев «поступило множество просьб об эмиграции, поступили и предложения сформировать целые дивизии добровольцев, готовых сражаться за независимость исторической родины»[10]. «Национальные чувства проснулись даже у полностью ассимилированных представителей советской элиты, например, у Полины Жемчужиной (Перл Карповская, 1897–1970), жены В. Молотова; жены маршала К. Ворошилова Е. Ворошиловой (урожд. Голда Горбман), сказавшей своим  родственникам: "Вот теперь и у нас есть родина"»[11]. Обе они активно участвовали в деятельности Еврейского комитета, а Жемчужина поразила всех раскрепощенностью в «теплой и продолжительной беседе с Г. Меир на приеме по случаю 31-й годовщины Октябрьской революции... Обе дамы говорили на идише»[12].

Могло ли тоталитарное государство игнорировать столь явно проявившуюся двойную лояльность своих еврейских деятелей, занимавших сразу после войны 10–15 % высших руководящих постов в правительственном аппарате, судебных и карательных органах, руководстве экономикой и финансами, а еще больше – на средних уровнях: в печати и литературе (30 % членов Союза писателей в Москве были евреями), кино (еще больше), культуре, науке и сфере образования (20 % преподавателей идеологических дисциплин в вузах)[13]? Учитывая традиционную еврейскую взаимоподдержку, эта группа представляла собою очень влиятельную силу, действовавшую также и через еврейских членов семей. Еще один еврейский автор признает: сталинский «государственный антисемитизм... возник как неизбежная реакция властей на рост еврейского национализма»[14].

К тому же и Израиль не оправдал сталинских надежд. Участвуя в его создании, Сталин надеялся расширить сферу влияния на Ближний Восток. Но Израиль по понятным причинам ориентировался на США, где находился влиятельный всемiрный центр еврейства с его деньгами.

Антиеврейские черты начинают проступать в кампании против "космополитов" в 1949 году, после арестов членов Еврейского комитета. В печати начинают раскрываться псевдонимы еврейских деятелей; многие стремятся "сменить национальность" в своих документах. Однако, заметим, что одновременно в 1949–1950 годах шел гораздо более обширный погром русских партийных кадров во главе с Н.А. Вознесенским (заместитель главы правительства, член Политбюро) и А.А. Кузнецовым (секретарь ЦК КПСС, курировавший армию и госбезопасность) в рамках "Ленинградского дела", по которому было расстреляно около 2 000 управленцев по обвинению в «великорусском шовинизме»[15] и многие тысячи отправлены в заключение. Это были те, кто искренне поверил в сталинский "русский патриотизм" и пытался руководствоваться им в своей деятельности.

В 1951–1952 годах была проведена чистка в Министерстве госбезопасности с арестом видных еврейских чинов и "покровительствовавшего им" главы МГБ Абакумова. В 1952 году возобновился суд над членами Еврейского комитета, были вынесены смертные приговоры Лозовскому, Феферу и еще 11 активистам (в их деятельности был явный приоритет международной еврейской солидарности перед советской лояльностью). Прошли еврейские чистки в СМИ, творческих союзах, Главлите (орган цензуры), академических институтах. В результате процент евреев в высшем руководстве за шесть лет снизился в 3–4 раза[16] (хотя все еще в 3–4 раза превышал процент евреев в населении страны).

В допросах арестованных членов Еврейского комитета задавались также вопросы, бросающие тень на Кагановича и Молотова. Они пытались как-то противодействовать следствию, этот вопрос обсуждался на Политбюро неоднократно. Но Сталин довел дело до суда. Его замысел произвести новую чистку партийного руководства стал очевиден на XIX съезде ВКП(б) в октябре 1952 года. Вместо Политбюро и Оргбюро ЦК был создан расширенный Президиум ЦК из 25 членов и 11 кандидатов, расширили и состав ЦК с участием секретарей обкомов. (Одновременно название партии изменилось с ВКП(б) на КПСС.) Затем на пленуме ЦК 16 октября Сталин обвинил Молотова и Микояна в капитулянтстве перед Западом и не включил их в состав Бюро Президиума ЦК. Кроме того, Молотову было высказано обвинение в поддержке еврейской автономии в Крыму и передаче информации своей жене Жемчужиной (она была арестована еще в 1949 году и сослана в Казахстан)[17].

Подобными же приемами (расширением состава Президиума и ЦК) уже были проведены чистки коммунистической верхушки в Венгрии (где в 1949 году казнили 5 членов высшего руководства во главе с министром иностранных дел Л. Райком) и в Чехословакии (в 1952 году казнили 11 руководителей во главе с генеральным секретарем Р. Сланским) по обвинению в связях с сионизмом. Причем в этих странах чистки тоже принимали антиеврейский оттенок из-за большого числа евреев в руководстве компартий.

В январе 1953 года газеты публикуют сенсационное сообщение о "заговоре врачей", стремившихся отравить руководителей партии и государства. Большинство арестованных были евреями; их обвинили в связи с западными разведками и сионизмом. Многие еврейские авторы считают, что все это Сталин устроил для того, чтобы затем "спасти евреев от народного гнева", выслав их в Биробиджан.

Костырченко, однако, приводит противоречащие этому факты[18], из которых очевидно, что слухи о депортации были преувеличены и распространялись самими евреями как средство привлечения внимания международной общественности и как способ добиться эмиграции евреев из СССР в Израиль, чего Сталин не разрешал из опасения утечки секретов. (Этот метод распускания панических слухов мы наблюдали и в 1988 году: нагнетались страхи перед "погромами к 1000-летию Крещения Руси"...) Для противодействия слухам о депортации МГБ подготовило коллективное письмо известных еврейских деятелей, проводивших различие между международными сионистами, которые стремились «превратить обманутых ими евреев в шпионов и врагов русского народа», – и евреями «патриотами советской Родины»; однако Сталин раздумал публиковать это письмо, чтобы не раздувать дело. Из биографии вождя также видно, что юдофобом (в том числе в личной жизни) он не был.

Главное же: несмотря на внешнюю национальную мутацию, официальная коммунистическая идеология сохраняла «существенную толику большевистского интернационализма, что исключало введение в стране открытой официальной политики национальной дискриминации и тем более расизма». Сталин «так и не реабилитировал полностью историческое прошлое России, и октябрьский переворот продолжал почитаться». Введение антиеврейских мер означало бы «отказ от коммунистической идеологии», а без этого они «стали реально угрожать социальному строю и целостности государства, покоившегося на коммунистической идее»[19] (курсив наш), – все это верно отмечает автор книги, изданной Российским еврейским конгрессом.

И далее в этой книге находим еще одну важную мысль: «Конечное поражение красной империи можно было предсказать еще в самом начале холодной войны, когда на вызов, брошенный американцами, этими крестоносцами глобализации мiра, Сталин оказался не в состоянии по-настоящему адекватно ответить. Гонения, которым советский вождь подверг тогда евреев, свидетельствовали о том, что он воспринимал этот народ в качестве своеобразного живого фермента, бродильного вещества, закваски, используемой будто бы американцами для получения отвечающего их гегемонистским амбициям "человеческого материала"», – «но от исторического прогресса... если только и можно отгородиться, то только на время, которое, кстати, работает против государства, пораженного ксенофобией»[20].

К этому ценному признанию сделаем лишь следующие уточнения: 1) данный «исторический прогресс» гегемонистской американизации мiра с целью создания соответствующего «человеческого материала», как показано во всей нашей книге, является подготовкой царства антихриста, и сводить сопротивление этому к "расизму" или "ксенофобии" – значит, маскировать суть дела и духовную суть международного еврейства; 2) еврейство действительно являлось и является таким разлагающим ферментом, но не американцы использовали его, а еврейство использовало и использует США как свою базу и "дубину" для антихристианской глобализации; 3) а о возможности сопротивляться такому "историческому прогрессу" мы подумаем в последних главах.

Однако согласимся с еврейским изданием в том, что Сталин, хотя и почувствовал опасность еврейского вопроса и его связь с глобальными целями США, – все же без отказа от атеистической марксистской идеологии не смог дать на это адекватный ответ. Он был бы возможен только на основе православного учения о сути еврейства и о сути русской православной государственности, но Сталин в те же годы усилил и притеснения Церкви. Число арестованного православного духовенства и активных верующих (многие тысячи) было тогда сравнимо с числом арестованных по политическим мотивам "лиц еврейской национальности" (в 1948 году – 956 евреев, в 1949-м – 1972, в 1950-м – 1232; хотя не все они были арестованы именно как еврейские деятели – для последних более достоверна цифра в 15 осужденных по делу Еврейского комитета и еще 110 по "дочерним" делам)[21]. Поэтому и можно было предвидеть в этом конфликте «конечное поражение красной империи» из-за историософской слепоты ее руководства.

Главная цель Сталина всегда была – сохранение власти, а для этого, конечно, совсем не требовалось устраивать поголовную высылку евреев в Сибирь. Да и как их можно было, повсеместно рассеянных, собрать вместе? Для этого требовались гораздо бόльшие карательные силы, чем при высылке компактно живших чеченцев или немцев; требовалась огромная подготовительная работа, составление списков – чего не делалось. Было ясно и то, сколь опасную реакцию это вызвало бы со стороны США и международного еврейства (в этом отношении между депортацией чеченцев и депортацией евреев – дистанция огромного размера). Такой акцией Сталин себе катастрофически навредил бы.

Подобное он мог бы позволить себе только в случае уже начавшейся войны с США, для обезвреживания внутренней "пятой колонны" (и американцы во время Второй мiровой войны депортировали в лагеря своих граждан японского происхождения – как "группу риска"). Быть может, Сталин считал войну возможной в самое ближайшее время на основании каких-то данных разведки? Следует учесть, что тогда уже произошло первое военное столкновение между коммунистическим лагерем и США (война в Корее в 1950 году). Известно, что в то время в США рассматривали вопрос о начале превентивной ядерной войны против СССР.

Еврейское издание тоже отмечает, что в конце 1952 года наступил «один из кульминационных пунктов холодной войны»; что израильский посланник подозревал о готовящейся Сталиным депортации евреев именно «в случае войны»;  с другой стороны, «несомненно, что главнейшим сдерживающим фактором [в антиеврейских действиях Сталина. – М.Н.] послужила угроза развязывания третьей (ядерной) мiровой войны (а в подготовке к ней СССР явно уступал США), которая заставила Сталина буквально на краю могилы  отказаться от дальнейшего нагнетания шовинистических страстей в стране... После войны Сталину по сути удалось устроить только одну кровавую расправу... – "Ленинградское дело"»[22] (поскольку очередной погром русских патриотов не мог вызвать возмущения на Западе).

Автор цитируемой книги не без оснований полагает, что Сталин испугался и пошел на попятный, поэтому в феврале 1953 года антиеврейский тон исчез из газет. Однако всем вышеописанным Сталин уже непоправимо навредил себе, вызвав противодействие международного еврейства.

В защиту советских евреев была организована всемiрная кампания давления на Сталина с участием видных ученых, общественных деятелей, руководителей государств и дипломатического корпуса в Москве. Конгресс США выпустил осуждающую резолюцию; в Нью-Йорке и многих западных столицах прошли демонстрации перед советскими посольствами. Протестовал и Тель-Авив; в советское посольство там была брошена бомба (после чего СССР разорвал дипломатические отношения с Израилем).

Помимо этих мер психологического давления, конечно, должны были предприниматься и какие-то иные. Профессор Я.Я. Этингер туманно пишет на основании частично рассекреченных в США архивных материалов: «Вопрос о "деле врачей" обсуждали в Госдепартаменте США, в ЦРУ, в Министерстве обороны... В американском внешнеполитическом ведомстве работа не прекращалась ни днем ни ночью... Была создана специальная координационная группа из представителей этих ведомств и составлен список людей и организаций как в США, так и за рубежом, которые могли быть заинтересованы в развитии событий»[23]. Можно ли предположить, что за рубежом в нужном развитии событий не был заинтересован и вездесущий израильский Моссад?..

Возможно, результатом этой скоординированной "работы" и стало то, что «1 марта, именно в этот день Пурима... со Сталиным случился приступ»[24], от которого он уже не оправился, – напоминает еврейский сайт в статье "Сталина убил Пурим"*. (Заметим также, что как богоотступник он не был защищен духовно и от оккультных каббалистических средств устранения.)

Многие признанные на Западе советологи пришли к выводу, что ему помогли умереть те, от кого он хотел избавиться. Например, А. Авторханов писал, что «из 11 членов Политбюро пять оказались еврейскими родственниками (Молотов, Маленков, Ворошилов, Хрущев, Андреев), один – евреем (Каганович), один "полуевреем" (Берия)»[25]; для них было естественным защищаться, тем более что жизнь Сталина клонилась к закату и нужно было думать о своем будущем. «Гипотеза об убийстве Сталина основана на серьезных доводах»[26], – считает также М. Геллер.

Главную роль в этом, несомненно, сыграл Берия, о котором еврейский публицист Л. Радзиховский пишет: «Юдофильские поступки Берии столь очевидны, что, естественно, существовали и существуют слухи о том, что он сам – "тайный еврей"»[27]; хотя этому и нет документальных подтверждений, кроме официальной информации министра госбезопасности Грузинской ССР Н.М. Рухадзе о том, что «Берия скрывает свое еврейское происхождение»[28]. Уже с конца 1952 года Берия под ложными обвинениями удаляет из окружения Сталина преданных ему сотрудников (включая начальника личной охраны) и заменяет другими, входившими в службу Берии. Затем Каганович, по версии Эренбурга (пересказываемой Авторхановым), якобы предъявил Сталину ультиматум о прекращении "дела врачей", от чего Сталина "хватил удар"[29]. Костырченко утверждает, что в этом ультиматуме не было необходимости, ибо "дело врачей" само пошло на убыль[30], – но в его книге это утверждение скорее предназначено для отвода подозрения в убийстве Сталина. Этингер скорее дает основание для такого подозрения, отмечая, что "удару" предшествовало застолье с участием Берии, Маленкова, Хрущева и Булганина, длившееся до 4 часов утра, причем Сталин «подтвердил свое указание о подготовке процесса», после чего его и парализовало[31]... Виновны они были в этом или нет, но лечить вождя явно не собирались, а просто держали в изоляции и ждали конца...

Начиналась новая эпоха. При прощании со старой несколько сот человек было затоптано на улицах Москвы в день похорон Сталина, как бы символизируя его последнее жертвоприношение...

Уже 5 марта, когда Сталин еще лежал в параличе, восемь старых членов Бюро Президиума вместе с Молотовым и Микояном делили портфели, стремясь сосредоточить власть как можно в меньшем числе рук. Состав Президиума ЦК был сокращен до десяти человек, присутствовавших на данном заседании. Все остальные, введенные Сталиным на XIX съезде партии, были удалены из Президиума. Маленков стал главной фигурой в системе власти: главой партии и председателем Совета Министров. Его союзник еще со времен "Ленинградского дела" Берия – первым заместителем председателя и министром внутренних дел. Молотов – министром иностранных дел (ему поручили урегулировать конфликт с США и международным еврейством; его жену Берия сразу освободил и приказал аннулировать "дело врачей", об этом решили объявить как подарок к еврейской "пасхе"). Хрущев становится секретарем ЦК КПСС.

14 марта 1953 года Маленков оставляет пост главы партии, оставаясь председателем Совета Министров. Берия, Молотов, Каганович становятся его первыми заместителями. Микоян и Булганин назначены заместителями. Ворошилов избран председателем Президиума Верховного Совета СССР. Главой партаппарата фактически становится Хрущев, получив затем в сентябре 1953 года и титул первого секретаря ЦК КПСС; тогда эта аппаратная функция еще не имела решающего влияния, но постепенно дала Хрущеву преимущество перед всеми.

4 апреля 1953 года, в еврейскую пасхальную неделю, "Правда" печатает сообщение МВД об освобождении "врачей-убийц", ибо их показания были добыты «путем применения недопустимых и строжайше запрещенных советскими законами приемов следствия». 6 апреля "Правда" обвиняет Министерство госбезопасности в «злоупотреблении властью»[32]. Ранее, 13 марта, МГБ было понижено в статусе: преобразовано в Комитет при Совете Министров.

Берия, связанный с карательными органами, видит в этом угрозу себе и пытается в опоре на них захватить власть. Он начинает активно пересматривать все "антисемитские дела" с целью обвинения в беззаконных действиях своих верховных соратников. Однако в июле Маленков, Хрущев и Булганин с помощью маршала Г.К. Жукова арестовывают Берию, обвиняют во всевозможных злодеяниях и расстреливают (то ли сразу, то ли официально – после суда в декабре). В 1954 году расстреливают и Рюмина – непосредственного руководителя "дела врачей", как и многих других чекистов-исполнителей (скорее всего, чтобы обезопасить тех, кто давал им указания сверху). Видимо, тогда и был сознательно запущен слух, что Сталин готовил депортацию евреев, которую Каганович, Хрущев и их соратники якобы предотвратили своим смелым "ультиматумом".

Разумеется, все это было сделано для нормализации отношений с международным еврейством и демократиями, о чем Маленков высказался еще 15 марта; советским послам дано указание искать контакты с представителями Запада, особенно с израильтянами; 4 апреля Израиль заявил, что «будет приветствовать восстановление дипломатических отношений с Советским Союзом»[33]. 16 апреля 1953 года (после прекращения "дела врачей") президент США Д. Эйзенхауэр выступает с речью о готовности нормализовать отношения с СССР – и это заявление перепечатывают "Известия". В июле подписывается перемирие в Корейской войне и в "Известиях" публикуются письма министров иностранных дел Израиля и СССР о восстановлении дипломатических отношений[34]. Вскоре была разрешена эмиграция в Израиль польских евреев, в том числе из СССР: в 1956 году выехало 3635, в 1957-м – 31 854 человек [35].

И вновь дадим слово еврейскому изданию:

«Была свернута пропаганда русского патриотизма, угрожавшая ключевому в системе власти в СССР лозунгу о дружбе советских народов, а значит и монолитности империи, кадровые компании "за чистоту русского искусства" больше не проводились. Творческие работники еврейского происхождения могли теперь более или менее спокойно смотреть в будущее, ощущая на себе плоды некоторой социально-политической либерализации...»[36] (курсив наш).

Тем самым преемники Сталина не только игнорировали инстинктивно почувствованную им "еврейскую опасность", но и вскоре стали приписывать себе заслуги по борьбе со сталинским "антисемитизмом" (что было предназначено на экспорт, для мiровой общественности). Национальная мутация большевизма кончилась и могла продолжаться уже только скрыто в небольшой части партаппарата.