выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
| Сайт подключен к системе Orphus. Если Вы увидели ошибку и хотите, чтобы она была устранена, выделите соответствующий фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter. | |
К разделам: Европа | Причерноморье | Римский мир | Рецензии
Вестник древней истории.
1991, № 4, стр. 163-165.
{См. также торренты:
1е издание, 2е издание.}
В исторической науке существуют разделы, предлагающие загадки каждому поколению ученых. К таким отраслям относится и история готов, которую тотчас же представляешь себе в виде категории «готской проблемы». Здесь проблематично все — и происхождение готов, и место их первоначального расселения, и этническая номенклатура, и состав племен, пути миграции по Европе, время и условия обособления и консолидации их отдельных групп, обстоятельства рождения и становления готской государственности. Словом, все, что составляет обычно историю того или иного народа, в данном случае — уже не одно столетие! — является предметом острых дискуссий. В готской истории загадочно почти все. Представляя собой определенное этническое единство, готы выступают в древних свидетельствах под совершенно различными наименованиями, заставляя современных исследователей спорить как при определении этнической принадлежности упоминаемых в текстах народов, так и по вопросам этимологии названий. Территориальный размах распространения готов на протяжении всего периода их исторического существования необычайно широк — от Скандинавии, Повислья, Центральной Европы до Поднепровья, Приазовья и Крыма, от Подунавья, Греции и Апеннин до земель Франции и Испании, словом, почти вся Европа в то или иное время так или иначе испытала знакомство с готами. Кажется парадоксальным, что, не будучи кочевым народом, готы в III—IV вв. находились в постоянном движении. Вместе с тем история не знает какого бы то ни было единого «государства готов», их «империи», занимавшей сколь-нибудь обширные земли; наоборот, зоны компактного расселения готов всегда были не столь велики по размерам, нестабильны, перемешались соседством с другими племенами, народами и государствами. Наконец, глубоким оказался след в исторической памяти о готском наследии — от Гетеборга (собственно, «Готенбурга») и Готланда до «Готских красных дев», «Слова о полку Игореве», Готской церковной епархии (сохраненной в названии по сей день) и термина «готический стиль».
Сложность решения «готской проблемы» тем не менее не только не отпугивает ученых, но, напротив, привлекает как возможностью выдвижения новых гипотез, так и попытками нового взгляда на уже известные факты и свидетельства источников. Последняя работа из этой серии — монография В. П. Будановой о готах в эпоху Великого переселения народов, т.е. преимущественно в III—IV вв. Монографию выгодно отличает методическая строгость анализа. Автор выделяет три аспекта проводимого сравнительно-исторического исследования — историческая этнография, историческая география и политическая история. Это позволяет увидеть в событиях социально-политического развития отражение путей и форм консолидации различных этнополитических общностей готов, а в конечном счете проследить и основные этапы формирования этнической структуры готских племен.
Работа сознательно ограничивается рассмотрением свидетельств письменных источников (хотя и в историографическом введении и по ходу дальнейших рассуждений привлекаются и данные археологии и отчасти лингвистики): исследовательница стремится восстановить систему представлений античных и раннесредневековых авторов о готском феномене, не выходя по возможности за рамки данной системы, т. е. не подменяя, скажем, отрывочность информации источника посылками каких-либо современных научных теорий. В качестве методического принципа ставится задача «отделить информацию исторического факта, зафиксированного сочинением античного или средневекового писателя, от информации гипотез, предложений или какой-либо другой формы интерпретации этого факта современными историками». В результате В. П. Будановой удается, насколько это позволяют данные источников, воссоздать сложную картину этнополитических процессов, происходивших у различных готских племен в один из, пожалуй, поворотных этапов не только их собственной истории, но и всего европейского развития. Трудность исследования избранного периода объясняется чрезвычайной мобильностью готов в III—IV вв., постоянными передвижениями как их самих, так и окружавших их народов, когда союзы оказывались скоротечными, как, впрочем, и время пребывания племени на одном месте. А нестабильность этно-политических контактов сказалась и в как бы ускользающем от историка облике раннесредневековой готской государственности. Действительно, как показано в рецензируемой монографии, дальнейшие судьбы готов в Испании, Италии, на юге Франции были определены теми процессами, которые протекали у них в III—IV вв. Автор доказывает, что готы уже к началу этого периода не представляли собой единого монолита; в качестве рабочих дефиниций предлагается различать «придунайских» и «примеотских» готов, ибо говорить в данном контексте об остроготах и везеготах пока преждевременно. Во всяком случае, как показывает анализ средневековой этнонимии, к IV в. само название «готы» у авторов-современников описываемых событий превратилось уже в понятие собирательное, применимое к различным племенам, часто синонимичное просто «варварам». В книге определяется, что движение готов с севера на юг достаточно рано обнаружило два центра притяжения, устремляясь, с одной стороны, к пределам Римской империи на Балканы, с другой — к Приазовью в Меотиду. Помимо появления на границах империи «придунайских» готов, выявляется и «вторая волна» продвижения готов на Балканы в середине III в. — уже со стороны Меотиды, что определило и дальнейшие пути миграции готских племен из Приазовья в Подунавье вплоть до гуннского вторжения.
Убедителен и вывод, что несмотря на обширность территории, по которой распространялись готские племена, в III в. на Балканах они не жили компактно в каком-нибудь одном месте. Их концентрация затем в Среднедунайской низменности и на территории совр. Олтении и Мутении определила утвердившееся в середине IV в. представление о «Готии» как левобережье Дуная.
Существенные коррективы вносит исследование и в стереотипные представления о государстве Эрманариха. Оно представляется автором как объединение нескольких семейно-клановых групп, сконцентрированных вокруг рода Амалов, или родовых групп готских племен, каждая из которых была достаточно независимой в отношениях с автохтонным населением. Наконец, книга служит и делу преодоления укоренившегося давно образа готов как разрушителей и истребителей всех племен и народов, встречавшихся им на пути. На самом деле имевшие место конфликты, например со спадами или гепидами, носили локальный, конкретно-ограниченный характер.
Самостоятельное значение имеет опубликованный в Приложении объемный словарь этнонимов германских племен периода Великого переселения народов, где в алфавитном порядке представлено 740 названий народов, зафиксированных в источниках по изучаемой эпохе. Автор приводит все синонимичные термины, указывает их греческие и латинские транскрипции, а также дает ссылки на тексты источников. Вообще, источниковедческая основа монографии — также одна из самых сильных сторон работы: В. П. Буданова проанализировала тексты нескольких десятков авторов и множества анонимных хроник, литературных произведений, памятников эпиграфики.
Правда, жаль, что этому словарю-справочнику не предпослано никаких пояснений. Например, на чем базируется выбор источников, положенный в основу Приложения, каковы хронологические границы привлекаемых текстов? Так, наличие таких античных авторов, как Страбон, Плутарх, Тит Ливий, Овидий, Саллюстий, Тацит и др., должно было бы предполагать и использование сочинений авторов более позднего времени, ретроспективно освещавших готскую историю. Действительно, в отдельных случаях уделено место Зонаре, Георгию Синкеллу, Мовсесу Хоренаци и др. Однако обращение к этнонимике авторов вне рамок ранневизантийского периода лишь спорадично: не использованы ни Феофан, ни патриарх Никифор, ни хроники группы Георгия Амартола (со всеми Продолжениями), ни Константин Багрянородный, ни Иоанн Цец, ни Евстафий Солунский, ни многие другие, писавшие о готах.
При анализе готской этнонимии позднеантичных и ранневизантийских памятников в монографии подчеркиваются такие особенности, как архаизация терминологии (готы нередко назывались общо «скифами»), а также контаминация этниконов (в результате чего часто происходило, например, смещение терминов «готы» и «геты»). Странным образом ни «скифы», ни «геты» в словаре Приложения не фигурируют, хотя важно было бы как раз собрать те случаи, когда под обобщенными, архаизированными или контаминированными терминами могут подразумеваться готы. Значение такой работы в области византийской этнонимии тюркских народов в свое время блестяще продемонстрировал Д. Моравчик. Вероятно, у исследовательницы на счет того, почему подобные этнонимы не включены в глоссарий, имеются свои соображения, однако читателю они остались не известны. С другой стороны, ряд исследуемых в книге этнонимов в других, более поздних текстах известен уже в новом значении. Так, «руги» могли обозначать, как показал А. В. Назаренко, русских; «Готия» как крымская церковная епархия известна вплоть до нового времени (в новом смысле термин употребителен и поныне) и т. п. Важно было бы, таким образом, отметить эволюцию содержания рассматриваемых этниконов с течением времени.
Конечно, нельзя не учитывать многочисленные трудности при атрибуции того или иного раннесредневекового этникона; однако присущие в целом рецензируемому исследованию тонкость и необходимая осторожность в этом деле иногда изменяют автору, стремящемуся в рассматриваемых этнонимах, в частности «готы», найти, по собственному ее выражению, «истинных представителей этого народа». Вряд ли можно ждать от средневековой терминологии четкости этнических диссекций и однозначности определений. Средневековые наименования не являются категорией, обозначающей только этническую принадлежность, но содержат в себе общее, закрепленное традицией представление о месте поселения, образе жизни, деятельности, быте и нравах народа. Кстати, в книге на конкретном материале это много раз убедительно и демонстрируется.
В заключение нельзя не отметить важного значения исследования В. П. Будановой для отечественной истории, для изучения древнейших народов и государств, населявших территорию нашей страны.
Подробный анализ историографии проблемы с акцентом на современное состояние науки делает книгу также и важным справочным пособием для изучения как готской проблематики, так и эпохи Великого переселения народов в целом.
Написать нам: [email protected]